Александр Сокуров: как рождалось черкесское кино

Детство

В 1968 году Сокуров поступил в Горьковский государственный университет на исторический факультет. А во время учебы молодой человек трудился в редакции художественного вещания местного телевидения. Свои первые телепрограммы студент выпустил уже в 19 лет. Тогда в эфир вышло несколько телефильмов под его руководством, телепрограммы прямого эфира, в частности спортивные. В 1974 году Сокуров выпустился из ВУЗа и получил диплом историка.

Спустя год, Сокуров поступил во Всероссийский государственный институт кинематографии на режиссерский факультет. Он учился в мастерской режиссуры научно-популярных фильмов под руководством А. Згуриди. Александр так хорошо учился, что ему дали именную стипендию С. Эйзенштейна. К слову, во время учебы он познакомился с Юрием Арабовым, это сценарист, а так же главный соратник и союзник в творчестве Сокурова.

Режиссёр Александр Сокуров: «Вся мировая история – это история мужского высокомерия и ошибок»

Желающих попасть на творческий вечер Александра Сокурова, несмотря на жуткий дождь, оказалось даже больше, чем мог вместить зал «Дома кино» на 584 места. Кто-то стоял и в проходах, Светлана Алексиевич говорила, что у нее нет слов, чтобы представить Сокурова, оказавшего на нее большое влияние. Первый вопрос Сокурову она задала сама. По классической схеме у режиссера сначала надо спросить, почему он выбрал именно эту профессию. Ответ Сокуров начал со скромного самобичевания.

Александр Сокуров: Я никогда не хотел быть кинорежиссером и сейчас не считаю это лучшим занятием на свете. Литература для меня всегда была и остается самым удивительным и самым прекрасным, а кино – это просто моя профессия. Из-за того, что отец был военным, мы много перемещались по Союзу, и пристраститься к чему бы то ни было у меня не получалось. А когда я уже оказался в городе Горьком (сейчас – Нижний Новгород) и поступил на исторический факультет, то, так как родители не всегда могли помочь, пошел работать на телевидение помощником режиссера. И шаг за шагом стал входить в специфику этой профессии. Я попал в редакцию литературно-драматических программ, которые делали музыкальные и литературные передачи, телевизионные спектакли. Тогда был прямой эфир, не было видеозаписей. После получения диплома исторического факультета я был вынужден уехать из Горького, поскольку документальный фильм, который я там делал, уже тогда не разрешали к показу. Практически случайно я поступил на режиссерский факультет во ВГИК. Я выходец из простой семьи, и набраться мудрости для общения между людьми разных социальных слоев у меня не было возможности.

Мама много раз говорила мне: «Куда ты полез? Таким, как ты, там не место! Это область людей, которые живут совсем другой жизнью, а у тебя нет запаса просвещенности, образованности».

Точное попадание в профессию — это единичные случаи из миллиона. Большая часть людей (я сейчас говорю о мужчинах) выбирает себе профессию, когда они еще слишком молоды. Женщины же защищены судьбой, за женщину там, наверху, подумают (смех, аплодисменты в зале). Поэтому каждый находит свой выбор из этой ситуации – куда «упасть».

О фатальных мужских ошибках и женщине-президенте

Тут Светлана Алексиевич решает высказаться о такой развитой самокритичности Сокурова: Не в первый раз убеждаюсь, что чем больше сделал человек в этой жизни, тем меньше в нем высокомерия и больше осознания, насколько он мал в этом мире. Меня завораживает ритм ваших фильмов. Я чувствовала, что слишком бегу по жизни, а жизнь другая, и у Сокурова она правильная. Даже в «Фаусте» дьявол в человеке вами совершенно по-новому прочитывается. Как вы решаетесь на это?

На эту тему:«В Библии написано «радуйтесь и веселитесь». Интервью с молодым пастырем о запретах, женщинах и вине

Александр Сокуров: Мне всегда казалось, что в историческом пространстве не бывает гениальных и выдающихся людей. Они есть только в пространстве науки, культуры и искусства. Там есть гении, которые осуществляют прорыв, которые могут сходить в будущее и вернуться в свое время и рассказать современникам, что они там видели.

Вся мировая история – это история мужского высокомерия и мужских ошибок. Их дикости, самомнения, жестокости и зверства. Во все времена – даже в природе – мужское находится в жесточайшем сражении с женским.

В интимной сфере, в сфере закрытого пространства женщина всегда побеждает. А в сфере открытого пространства полная власть принадлежит мужчине, вот он там и лютует.

Поэтому мне всегда было интересно, как мужской характер проявляется не только в интимных обстоятельствах, но и в тех, когда мужчина получает дар власти и как это его меняет. Люди у власти, к сожалению, ведут себя одинаково. Политика всегда была деструктивным пространством, там трудно не совершать ошибок и преступлений. Чем ближе человек к власти, тем ближе он к деградации. Все люди, у которых была и есть огромная власть, глубоко несчастны. За спиной такого мужчины были катастрофическая юность, катастрофическая мужская история, такая же профессиональная и интеллектуальная истории. У Гёте есть фраза «несчастный человек опасен» – лучше не скажешь. И я хотел понять, что это за люди, которые в 20 веке возвысились над народами, кем эти мужчины были.

Светлана Алексиевич: Может ли женщина руководить страной?

Сокуров: Нет. В России мы можем опираться на парламентскую практику. Женщины – инициаторы самых жестокосердных, беспощадных законов, они чаще поддерживают применение силы со стороны государства. Вообще, женщина в политике – сложный и непредсказуемый организм. Женщина бывает лучше в тылах, нежели на передовой. Все разговоры о Екатерине Второй, к примеру, стоит рассматривать на фоне инерции, при которой её власть происходила. Я давно был знаком с Ельциным, неоднократно один на один встречался с Путиным – и могу сказать, что тяжелее работы, чем эта, нет. Уровень компетенции должен быть чрезвычайно высок. Страна – это хозяйство, а хозяйством нужно уметь управлять. Необходимо иметь социальный опыт и быть руководителем.


На эту тему:Зміцер Дашкевіч. «Калі я сядзеў, мая жонка казала дачцэ, што я на працы»

Светлана Алексиевич: У вас промелькнула мысль, что на небесах о женщинах заботятся больше. Когда было очередное «побоище» в России, вы говорили: «Я прошу ОМОН – не трогайте женщин!» Это было напечатано в одной из западных газет. Помню, мои знакомые тамошние жительницы были удивлены: «Странно…А что, мужчин можно бить?»

Александр Сокуров: Всё очень просто. Я не знаю, как бы отнесся, если бы в россгвардии появились карательные женские отряды. Но когда я вижу, как молодые парни при мундирах за руки и за ноги хватают студенток, у меня все закипает внутри. Это выходит за пределы моего личного понимания и понимания, в каком государстве я живу.


О том, что режиссеры – не боги, а обжигатели горшков



На эту тему:Парижский дизайнер пиксельных очков: «Всегда помню, что я из Молодечно» Александр Сокуров: Поймите, я всего-навсего кинорежиссер. Я не гений, я не могу создавать идеальные произведения, которые могут быть интересны даже через год. Очень часто кинематографические произведения стареют раньше, чем автор. Кинорежиссер еще жив, а смотреть его фильм уже невозможно. Я прекрасно понимаю, на какой полочке в этажерке культурных реалий находится кино — в самом низу. Не надо гордиться кинематографом. Он, как агрессивный подросток: ведет себя весьма неделикатно и сам себя переоценивает. Режиссеры времен Антониони смогли достичь того, чего достигли, потому что были востребованы. Очень трудно было оторвать их от времени той Европы. Все ждали нового фильма Бергмана – разные поколения, разная эстетика, разная философия, разные политические тенденции – все смотрели то, что делали эти великие авторы. Сейчас изменилось и время, и потребности в кинематографе.

Мне сейчас ближе театр, причем музыкальный или оперный. Драматический театр – не мое. Мне в нем тяжело. В этом театре все мучаются: и актеры на сцене, и зрители в зале. Мне кажется, у тех, кто сегодня приходит в театр, огромная потребность не в актерском мастерстве, а чтобы на сцену вышли содержательные люди – такие, какими были, например, Евстигнеев или Лебедев – в которых профессии меньше, чем личности.

Все мои работы в определенной степени неудачны – кроме «Фауста», пожалуй. Мне не удалось создать ни одного близкого к совершенству произведения.

Вообще надо пропагандировать авторское профессиональное кино, показывать его по телевидению, организовывать государственную систему проката кино, то, для чего государство, собственно, и предназначено — защита и укрепление позиции культуры. Армия, промышленность, дипломатия, разведка — это всё только средства для того, чтобы народ оставался цивилизованным. Культура – это то, что может удержать нас от озверения. Не будет культуры – никакая промышленность, никакая армия ни перед чем не устоит. Армия, лишенная культуры и просвещенности, никому не нужна: сегодня оружие уже умнее солдат и офицеров, которым оно принадлежит. Так какими должны быть эти люди?

Об ответственности и Беларуси

На эту тему:«Не надо сидеть и дрочить перед зеркалом на то, как все плохо». Правила выживания банкира-марафонца Александр Сокуров: На этот вопрос очень трудно отвечать. Как говорил, если мне не изменяет память, Евтушенко: «Народ — это тот, кто думает. Остальное — население». В этом взаимовлиянии частей внутри общества и определяется, в какую сторону идет это общество, какое оно принимает решение. Если превалируют нацистские идеи, то мы понимаем, кто придет к власти и что последует за этим. Потому что один Гитлер сам по себе ничего не значит, он просто отдельный несчастный мужчина. Но когда вместе с ним много соратников, возникает такое страшное явление, как нацизм. Идеология Гитлера прозрачна, понятна, но ему удалось перестроить экономику, достигнуть успехов в социальной сфере и еще в чем-то, и при этом задурить голову целому народу, и вы знаете чем это закончилось.

Светлана Алексиевич: В 2008 году, когда ничего не предвещало беды, вы предсказали войну между Россией и Украиной. Как сегодня вы видите будущее России, Украины и Беларуси?

Александр Сокуров: Тогда на это никто не обратил внимания, поэтому сейчас я предпочту не сказать то, что мне кажется. Большие, серьезные, конфликтные исторические процессы всегда, как тяжелая болезнь, зреют медленно. И если ты внимательно присматриваешься к судьбе своей родины, к поведению своих соотечественников и политиков, всегда можешь увидеть, что ожидает твой народ и твое государство. Современная политика сегодня очень примитивная. Я как гражданин России несу ответственность за то, что происходит, поэтому порой мне тяжело, а иногда и противно участвовать в политических играх. Я хочу, чтобы мы как наследники государства имели развитие политической жизни, хочу торжества законов и Конституции в своей стране. Хочу, чтобы молодые люди гордились своей страной и чтобы не происходила дегуманизация общества.

На эту тему:Беларусь-1917. Криминал, секс и гендер сто лет назад

Мы в России забыли и заплевали рабочий класс, забыли, что такое заводские коллективы. Где бы я ни был, я стараюсь посетить производство, посмотреть на процессы и жизнь людей. И я с грустью отмечаю, что сейчас нет прибежища тем людям, кто не может с разбега взять социальную высоту. Помочь этим людям – государственная задача. Я трудно себе представляю современное общество без заводского человека. Я был в Норильске на заводе, где сейчас работает от силы 15 человек, потому что все механизировано. И думал: а где те люди, которых сократили, какое у них будущее? Ведь для мужчины рабочее место и рабочий коллектив так же важен, как семья. Я не вижу сейчас ни любви, ни уважения к рабочим людям, вижу исчезновение огромного пласта народа из социальной жизни, превращение его в пролетариат. Сколько людей испытывают сейчас колоссальный стресс от непредсказуемости завтрашнего дня, от беззащитности перед инерцией государства? Так складывается и сворачивается сейчас перестройка в области экономики. Иногда мне кажется, что это делается умышленно.


Алексей Турович, режиссер запрещенного фильма «Желтый песочек», снятого про произведениям Василя Быкова: Произойдут ли в Беларуси, по вашему мнению, перемены?

Александр Сокуров: Для меня это очень простой вопрос. Беларусь – на мой взгляд, единственная страна, которая хоть завтра готова стать членом Европейского союза: по культуре народа, по отношению к труду, по качеству социализации. Я верю, что это произойдет в обозримом будущем. Мой отец – ветеран войны, он говорил о ней крайне мало, но с особой теплотой вспоминал своих друзей-фронтовиков из Беларуси. И когда сейчас беларусы приезжают в Россию работать — можно быть уверенным, что всё будет сделано честно и качественно. Качество беларусов — то, чего нет у русских. Или вот сидит Светлана Алексиевич, перед которой я преклоняюсь – не у каждой страны есть лауреат Нобелевской премии, тем более, получивший ее за кровавые истории, заставившие европейцев задуматься. И слава богу, что она из Беларуси.

Светлана Алексиевич: Скажите, состояли ли вы в КПСС?

Александр Сокуров: Да, я вступил в КПСС во ВГИКе после того, как узнал, что членом КПСС стал Шостакович. Но никогда не исповедовал этих системных убеждений, и у меня постоянно были конфликты на всех уровнях – я был диссидентом, это правда. И поэтому я говорю, что несу ответственность за то, что происходило в моей стране, не уклоняюсь.

Пранкер в шестом ряду, который пришел за своими 15 минутами славы и трижды пытался сорвать встречу, кричит из зала: Чей Крым?

Александр Сокуров с утомленной улыбкой отвечает: Ваш. Успокойтесь, ваш!

Режиссерские работы

В 1979 году Александр Сокуров сдал экзамены экстерном. Начинающий режиссер был вынужден заранее окончить ВУЗ из-за нарастающего конфликта с руководителями Госкино и администрацией института.

Признанный режиссёр

Молодого человека обвинили в формализме, а так же в антисоветских настроениях. Из-за этого все студенческие работы студента отвергались.

Поэтому первый художественны фильм режиссера под названием «Одинокий голос человека», который был снят по произведениям Андрея Платонова (немногим позже картина получила ряд престижных наград на фестивалях) не была засчитана руководством института как дипломная работа. Ленту должны были уничтожить, но спасло кадры банальное воровство: Арабов и Сокуров взломали архив, украли бобину, а на ее место положили другую, не такую значимую.

Кстати, именно в это время Александра Сокурова морально и профессионально поддерживал режиссер Андрей Тарковский. Он довольно высоко оценил первую работу начинающего режиссера.

«Посмотри фильм под названием «Одинокий голос человека». У режиссера играют в картине не актеры и не любителя, а простые люди с улицы. Притом в этом есть некий странный стиль, срез, то есть какие-то странные аспекты, присутствуют куски, который я, не скрываю, завидую. Мне так не снять. Могу сказать, что других сценах я смог бы и выше подняться, но я такого не делал никогда. В фильме есть черно-белый кусок, который был снят рапидом и немой. И это не один кадр.

С заслуженной наградой

В ленте гениальных четыре кадра. И это только за одну картину. Стоит вспомнить Виго. У него всего два фильма, но он уже стал гением, остался в веках. У Сокурова есть несколько странных вещей, необъяснимых, порой глупых, несвязных, но он гений. И это рука гения!», — говорил коллега Александра Сокурова.

Александр хотел работать на «Мосфильме», но его категорически не устраивали там условия работы. А по рекомендации Тарковского в 1980 году режиссера зачислили на киностудию «Ленфильм». Там то Сокуров и снял свои первые игровые фильмы. Одновременно режиссер сотрудничал со студией документальных картин в Ленинграде. И в разное время там выпустил все свои документальные ленты.

Первые картины, которые снял Александр Сокуров в Ленинграде, кстати, вызвали негативную реакцию в Госкино и от партийных органов. Мужчина много раз заявлял, что ему предназначили место в сыктывкарском лагере. И в течение довольно долгого времени, до конца 1980 года, ни одного фильма Сокурова не допустили к прокату.

Даже в самые тяжелые времена, когда режиссер был на грани физической гибели, Тарковский два раза организовывал Александру выезд за рубеж. Но Сокуров, по собственным словам, не смог покинуть страну из-за русского языка и духовных сокровищ Эрмитажа. Со всем этим ему не хотелось расставаться.

Александр Сокуров на видео В конце 80-х годов прошлого века фильмы, которые были ранее сняты Сокуровым, вышли в прокат. Более того, ленты с большим успехом представляли Россию на международных кинофестивалях. Такие победы воодушевили режиссера и начал активно работать. В 80-х и 90-х годах Сокуров снимал сразу по несколько картин в год. И у него остается время на благотворительные программы на радио для молодежи. Одновременно с этим занимался с группой молодых режиссеров при «Ленфильме». Накануне наступления нового века он вел на питерском телевидении передачи «Остров Сокурова». В телепередачах обсуждали вопросы места кинематографа в культуре.

Кстати, с середины 90-х Александр Сокуров вместе со своими коллегами осваивал технологии видео. Этим он продолжает заниматься до сих пор.

Группа Сокурова сняла несколько документальных фильмов, некоторые были сделаны по заказу японских телеканалов, при поддержке японских друзей.

Режиссер снял порядка 20 художественных картин, среди которых «Дни за, «Молох», «Телец». А так же документальные фильмы, которых значительно больше, к примеру, «Московская элегия», «Петербургская элегия», «Советская элегия».

Сокуров и Рембрандт в Эрмитаже

Фото: Государственный Эрмитаж

Венецианский провал

Overcooked mess, или «переготовленное месиво» — это, наверное, был один из наиболее нейтральных эпитетов от художественных критиков в адрес Сокурова и Эрмитажа.

Во-первых, Сокуров смешал эпохи. Вместе с учениками по режиссерским курсам и парой молодых скульпторов он разобрал на образы и смыслы картину Рембрандта «Возвращение блудного сына» и перемешал с современными телевизионными сюжетами. Во-вторых, решил использовать все формы искусства сразу. И поместил в российский павильон совриск и скульптуры, напоминающие одновременно работы Дмитрия Гутова и Джакометти, видео, местами похожее на работы AES+F, и инсталляцию, довольно прямолинейно воссоздающую художественную мастерскую Рембрандта. Звуковым фоном ко всему этому стал свист пуль, музыка Баха и детские крики. Дребезжащая в углу дым-машина то ли завершала картину рассеянными по залу «божественными» облаками, то ли помогала пускать зрителям пыль в глаза. В итоге публика получила не Рембрандта, а высокохудожественный салат оливье с критикой современного искусства и поклоном великим мастерам.

«Сокуров и Пиотровский влипли в ужасно непрофессиональную историю», — так прокомментировал увиденное в павильоне России Леонид Бажанов, искусствовед и куратор. Бажанов занимался организацией национального павильона в начале 90-х. В 1993 году именно он приглашал в Венецию Илью и Эмилию Кабаковых. Их проект «Красный павильон» получил одну из наград биеннале — специальное упоминание жюри. И это пока единственное достижение России в Венеции в новейшей истории.

Фото: Ренат Давлетгильдеев

Рембрандт в Зазеркалье

Полтора года спустя грубые отзывы позабылись, границы закрылись, а выставки стали страшным дефицитом. Второй подход Сокурова к арт-снаряду прошел в залах Генерального штаба. Здание напротив Зимнего дворца в последние годы стало эрмитажной площадкой современного искусства, и работы мастеров ХХ и ХХI веков музейные хранители перенесли туда — через площадь от рембрандтовского «Блудного сына». Но по странному стечению обстоятельств залы, выделенные под актуальный арт, тоже оказались наполнены ностальгией по великим голландцам.

Зайдя в Белый зал Генштаба, зритель оказывается внутри венецианской инсталляции из тех же видео и скульптурных объектов. Вот — отец и сын в хрестоматийной позе: сын вернулся после многих лет скитаний и пал на колени перед едва видящим отцом. На холсте Рембрандта сын повернут к нам затылком. Сокуров взял на себя ответственность додумать, дописать его лицо.

Фото: Ренат Давлетгильдеев

Если у Рембрандта ключевой посыл работы — безусловная любовь и такое же безусловное принятие, то кинорежиссер идет дальше сюжетной точки полотна голландца и пытается предсказать, что будет с этой семьей. Вот — та же пара, но уже в схватке. Обыденная жизнь, по мнению Сокурова, не сулит семье ничего хорошего. Сын-пьяница будет терроризировать умирающего отца, и в семье разыграется новая, почти шекспировскую трагедия из «Короля Лира».

Фото: Ренат Давлетгильдеев

Дополняют сюжет чуть скорректированной Сокуровым евангельской притчи его же видеоработы. На одной из них — «Христос в пустыне» Ивана Крамского неподвижно наблюдает за тем, как медленно сгорают дотла пленные турецкие солдаты, сожженные заживо боевиками ИГИЛ (запрещенной в России организации). Это сюжет из новостей 2016 года. На другой — брейгелевская по форме и энтэвэшная по содержанию аллюзия конца света — Вавилонская башня, в окнах которой разыгрываются сценки «Криминальной России». Башня рушится, предрекая то ли Возрождение, то ли Апокалипсис. Горит вместе со ссорами, убийствами, смертями и бытовухой. И лишь спасатель в противогазе выносит из руин на руках, будто раненого ребенка из бесланской школы, неразорвавшийся снаряд. Та же несложная мысль о мире греховном и мире высоком, искусстве великом и сиюминутном, бескомпромиссно доходчиво «скрыта» и в расставленных по краям зала гнездах — вместо яиц птицы высиживают в них стрелянные гильзы.

Дополняет это огромное движущееся зеркало, перед которым расставлены скамейки. Через него, видимо, и стоит смотреть на происходящее в эрмитажном зале. Такая вот идеальная рекурсия, которой, если надо, можно все оправдать — дескать, таково отражение мира.

Марина Шульц, куратор эрмитажной экспозиции Александра Сокурова, призывает видеть в проекте связь актуального искусства и культовой эрмитажной классики: «Существует целая традиция современного искусства Эрмитажа, которое апеллирует к классическому искусству. Наша цель — осмыслить то культурное наследие, которое находится в нашей коллекции, и создать на его основе что-то свое».

Впрочем, сам кинорежиссер, на время ставший современным художником, приводит другие аргументы: «В моем мире не существует искусства прошлого или настоящего. И если перед нами действительно важное произведение искусства, то оно пройдет сквозь время и уйдет далеко вперед. Так, картины, написанные в XVII веке, и сегодня привлекают наше внимание — как художественное, так и содержательное».

Сокуров имени Сокурова

Картина Рембрандта «Возвращение блудного сына» строится на знаменитой притче, простой смысл которой сводится к идее о том, что, сколько бы ты ни грешил, ни блудил, ни гулял, все равно отец — в христианской традиции сам Бог — тебя примет. Эта притча — основа представлений о любви, всепринятии и всепрощении.

Фото: Государственный Эрмитаж

Библейская история, переложенная Рембрандтом на холст, важна для Александра Сокурова и с точки зрения кинематографической традиции. Во многом эта выставка для него — еще и своего рода поклон важнейшему другу и наставнику Андрею Тарковскому. Тарковский для Сокурова — больше чем просто режиссер, свое творчество он измеряет именно по Тарковскому: «Он [Тарковский] сказал мне, что я гениальный человек и должен это знать», — не раз вспоминал Александр Сокуров в интервью. В конце своего величайшего фильма «Солярис» Тарковский повторяет сцену из Рембрандта: отец принимает сына, сын стоит перед ним на крыльце на коленях. Тарковский, несомненно, имел в виду именно картину голландца и притчу из Евангелия от Луки.

Вторая кинонить выставки — сам по себе сюжет об отце и сыне. Одна из ключевых работ режиссера — фильм «Отец и сын», получивший приз ФИПРЕССИ в Каннах в 2003-м. Это кино считается одним из самых спорных и сложных в фильмографии Сокурова. Та самая евангельская безусловная любовь отца к сыну и сына к отцу, воспетая в притче, переходит у Сокурова грань любви физиологической.

«Не в каждом отце есть сын, не в каждом сыне есть отец, — отвечает Сокуров на мой вопрос о наследовании выставки собственному фильму. — В фильме отец и сын представляют из себя одно целое, их не разорвать. Но то, что мы видим у Рембрандта, — это разделенные мужчины. Может быть, и никогда не существовавшие вместе. Духовной связи между ними нет».

За фильм «Отец и сын» Сокуров принялся сразу после «Русского ковчега» — работы, ставшей своего рода поклонением Эрмитажу. Картина, снятая одним планом в залах музея, нанизывает на карнизы Зимнего дворца саму историю России, воспевает Эрмитаж как тот нулевой километр, от которого стоит отсчитывать страну. И это тоже своеобразный прообраз нынешней выставки, ставящей на великой истории крест.

Пепел к пеплу

Когда «Русский ковчег» остался без призов на Каннском фестивале, критики объяснили это именно тем, что фильм был скорее рекламой музея. О венецианском проекте Сокурова, впрочем, отозвались так же. В своей статье влиятельное издание The Art Newspaper назвало экспозицию «массовой рекламой Эрмитажа» и посвятило российскому павильону материал под названием «Худшее на биеннале».

Дмитрий Озерков, искусствовед, куратор, заведующий Отделом современного искусства Эрмитажа, объясняет жесткую реакцию критиков на венецианский павильон тем, что на Западе Сокурова «никто не понял». «На Венецианской биеннале это выглядело очень странно — там же все про простые политические и экономические интересы и соответствующие им художественные ходы. А здесь Сокуров говорит обо всем сразу — о мире, о движении, о вечности, — объясняет Озерков. — Вот, например, важнейший китайский художник Чжан Хуань, когда увидел выставку Сокурова в Венеции, сказал: “Вау, я хочу скорее это привезти в Китай”. Так что фидбэк может быть самый разный. И, на мой взгляд, когда тебя все хвалят, это не очень хорошо. А когда все начинают недоумевать — это значит, что ты сделал что-то, что они еще не поняли».

Озерков не зря переключается на проект, который параллельно с сокуровским открылся в основном здании музея, в Николаевском зале. О нем искусствоведу говорить явно интереснее. Персональная выставка главного на сегодня китайского художника Чжан Хуаня, в отличие от проекта Сокурова, — пример искусства, максимально актуального времени. Огромные работы, созданные из пепла специально для петербургского музея, необъятны в своей мощи. Его же карантинная красная серия, посвященная изоляции и смерти, столь же сильна уже в своей боли. Именно эта выставка планировалась главным эрмитажным хитом года. Впрочем, в полукарантинных условиях, когда вместо толп туристов, в том числе сограждан художника, по залам Зимнего гуляют единицы зрителей, масштаб творчества китайского гения виден еще четче.

Чжан Хуань. Возвращение блудного сына Фото: Государственный Эрмитаж

«Возвращение блудного сына» Рембрандта у Чжан Хуаня тоже есть. Из пепла. И в паре с аллюзией на тему других непростых семейных отношений двух мужчин — Ивана Грозного и его сына Ивана. Убийство вместо любви. Работу Репина китаец также вырисовывает пеплом. И этот сюжет режиссеру Сокурову, кажется, подошел бы лучше.

Награды и признание

В Мурманске В 1995 году Александра Сокурова, по решению Европейской Киноакадемии, вписали в сотню лучших режиссеров мирового кино.

В 2010 году в Кабардино-Балкарском госуниверситете имени Бербекова открыли мастерскую Сокурова. Тут же набрали 15 студентов.

Личная жизнь Александра Сокурова